Сумерки Мира - Страница 19

На третий день они наткнулись на заброшенный рудник. Волкам хотелось поскорее уйти отсюда, и Солли-волк был с ними абсолютно согласен, но Солли-человек с чисто человеческим любопытством полез вниз, в выработку, оставив стаю наверху.

Выработка была покинута много лет назад, быть может, даже много веков: найденные Солли лопата и две кирки проржавели до неузнаваемости, а их деревянные ручки сгнили почти полностью.

Здесь добывали олово. Он слышал это слово в Согде, когда ходил с Морном на Охоту и на площади горожане упоминали о брошенных оловянных рудниках – гордости и славе древнего Согда.

Кто и когда разрабатывал эти копи, и что заставило неведомых горняков прекратить работу, – эти вопросы оставались без ответа. Здесь спала древняя тайна. Что-то произошло в Ра-Муаз, а может быть, и во всем мире несколько веков назад, и лишь смутные отголоски преданий да покинутый рудник напоминали о тех далеких событиях.

Морн кое-что рассказывал о золотом веке Согдийской империи, но и он многое попросту домысливал сам.

Начал накрапывать мелкий колючий дождик, и Солли решил выбираться отсюда, – во всяком случае, Отцами здесь и не пахло.

Однако выбраться из огромного котлована оказалось не так-то просто: крутые стены, по одной из которых он легко съехал вниз, проявили дурной характер. Солли скользил по глине, быстро раскисавшей под дождем, за мокрые камни невозможно было ухватиться, и он никак не мог одолеть половину подъема ни в волчьем, ни в человеческом облике.

Занервничавшие волки тоскливо завыли, страдая от бессилия, от невозможности помочь попавшему в ловушку вожаку; и Солли с трудом удержался от того, чтобы не присоединиться к ним.

Так, не будем терять самообладания… Это рудник. И руду увозили отсюда, в Согд или куда там еще, – но не через эти же стены ее перетаскивали?!

Солли встал и медленно пошел по периметру. Вскоре он обнаружил узкий проход в толще скал, шириной всего в три-четыре локтя. Он быстро зашагал по нему и почти сразу же споткнулся о полузасыпанный землей человеческий скелет с проломленным черепом; чуть поодаль валялся еще один костяк, и еще…

Кто были эти люди? За что их убили?… Сейчас эти вопросы мало занимали Солли. Он спешил выбраться из западни.

Вскоре он оказался снаружи и со облегчением вздохнул, поднимая голову к небу, серому, как плащ Мертвителя, подставляя лицо косым струям усиливающегося дождя…

Срез памяти

Хватайте Перевертыша!…

…Морн хмуро глядел на вернувшихся. Изменчивые не досчитались Ролло и еще одного пардуса – Хинса; остальные были целы, если не обращать внимания на мелкие раны и ссадины, уже почти затянувшиеся.

С собой они привели дюжины две Постоянных, среди них несколько женщин, детей и одного старика, но Морн, несмотря на молчаливое недовольство соплеменников, приказал всех отпустить, когда они встанут.

Солли избегал Тварьца: во-первых, он стыдился ночного побоища, во-вторых, был узкий меч и мертвый Ролло.

От мысли, что никто и никогда не узнает о преступлении, легче не становилось.

Целый день Солли бродил наедине со своей совестью, а вечером пришел к Морну и рассказал ему обо всем.

Морн долго молчал, и Солли весь закоченел в ожидании приговора. Потом Сын Большой Твари протянул к нему костлявую, но еще сильную руку – Солли лишь сжался, предчувствуя неизбежное, – но старик неожиданно мягко опустил ладонь на взъерошенную голову юноши и провел пальцами по спутанным волосам Солли, расправляя их.

– Ты стал взрослым, мальчик, – тихо сказал Морн. – Потому что нельзя быть зверее зверя…

– Но ведь и они, – встрепенулся Солли, – они…

– И среди них есть люди. И среди нас. Девять жизней, смена облика, лес, город – мало кто способен разглядеть за внешней мишурой человека. И я очень рад… Иди. О нашем разговоре никто не узнает. И никто не сможет решить за тебя – правильно ты поступил или нет. Иди. Сегодня у старого Морна удачный день…

…Назавтра Морн отдал мужчин-Девятикратных в руки возликовавших соплеменников, но женщин, детей и старика поручил заботам Солли и велел отвести их к опушке леса. Сперва Солли хотел завязать им всем глаза, но потом передумал, и правильно – сохранить ориентацию в тех дебрях, которыми они шли, мог только Изменчивый или…

Или Мертвитель высокого уровня.

Они старались не смотреть друг на друга и через две тысячи шагов внезапно остановились. Два знакомых пардуса выскользнули из чащи и загородили дорогу, принимая человеческий облик.

– Зачем ты ведешь это мясо дальше, Солли? – спокойно спросил один из них, глядя в упор на сопровождающего, – и осекся, напоровшись на яростный взгляд серых глаз.

– Мне поручено довести их до опушки живыми, – Солли сделал ударение на слове «живыми». – Ты понял меня, Тхинар?

Тхинар его понял. Более того, он понял, что если сопровождающий не вернется обратно, то ему, пардусу Тхинару, придется отвечать перед Морном…

Он все понял, и пардусы вновь растворились в чаще.

…Шли долго. Старик под конец начал отставать, и Солли хотел помочь ему, но тот немедленно вырвался, злобно бормоча и сверкая ненавидящими глазами из-под серых кустистых бровей, и заковылял со всей возможной скоростью…

Когда они добрались до опушки, уже начало темнеть, но Солли все же показалось, что он различает вдалеке, у частокола, знакомую хрупкую фигурку. Он вздрогнул, всматриваясь, – и из-за кустов к нему метнулись тени в серых плащах.

– Хватайте его! Хватайте Перевертыша! – истерически завизжала одна из женщин и попыталась вцепиться в Солли. Он оторвал от себя неловкие пальцы и нырнул в чащу. Две стрелы просвистели над головой, одна воткнулась в дерево совсем рядом – но где было Постоянным угнаться за волком?! Солли мчался по замершему в преддверии ночи лесу, а в ушах его продолжал звенеть вопль той самой женщины, которую он провожал и за которую встал перед пардусом Тхинаром – таким же Изменчивым, как и он сам…